Этот рассказ о легендарной героини Отечественной войны 1812 года Надежды Андреевны Дуровой. Жизнь Дуровой хорошо известна. В сентябре 1806 года, переодевшись в казачий мундир, она покинула родной дом, в мае 1807 года, уже будучи солдатом Польского конного полка, сражалась с французами под Гутштадтом, Гейльсбергом и Фридландом, спасла от плена русского офицера, была награждена за это солдатским знаком Военного Ордена, под именем Александра Андреевича Александрова произведена в корнеты, участвовала в Отечественной войне 1812 года, за отличие на поле Бородина получила чин поручика, служила ординарцем при штабе Кутузова, вышла в отставку штабс-ротмистром в 1817 году, написала «Записки кавалерист-девицы» и ряд других произведений, отмеченных Пушкиным и Белинским.

Восхищаясь подвигами этой замечательной русской женщины, мы почти не вспоминаем о том, что свой славный путь Дурова начинала не одна. У нее был верный боевой товарищ — «черкесский» жеребец Алкид. В те годы так называли лошадей ахалтекинской породы. В «Записках» Дурова подробно рассказала о том, как благодаря Алкиду получила первые уроки верховой езды, как уехала на нем на войну. На Алкиде она ходила в первую в своей жизни кавалерийскую атаку. Алкид не раз спасал ее от смерти в бою, выручал в трудных походах. 

Дуровы с первых дней должны были вести скитальческую полковую жизнь. Мать, страстно желавшая иметь сына, возненавидела свою дочь. И однажды когда годовалая Надежда долго плакала в карете, она выхватила её из рук няни и выбросила в окно. Окровавленного младенца подобрали гусары. Отец после этого отдал Надежду на воспитание гусару Астахову.

Разные годы жизни Н. Дуровой с 14 лет.

Наде было двенадцать лет, когда отец купил себе верхового едва объезженного черкесского жеребца Алкида. Прекрасный наездник, он сам его выездил.

Надя потихоньку ходила на конюшню и угощала коня хлебом, сахаром, солью, таскала для него у кучера овес. Она ласкала Алкида, разговаривала с ним и скоро добилась того, что бешеный жеребец привязался к ней. Вставая с зарей, девочка первым делом бежала к Алкиду, давала ему лакомство и выводила во двор. Залезть на коня она могла только с крыльца. Держась за гриву, Надя скакала по двору, выделывая разные выкрутасы.

Как-то ранним утром Надю на Алкиде увидел конюх Ефим. Он бросился придержать галопирующего коня, но тот мотал головой, поднимался на дыбы, брыкался. Ефим от ужаса потерял дар речи. И хорошо, а то всполошился бы весь дом. Между тем, Надя успокоила коня, и тот пошел шагом. Она обняла Алкида за шею, приникла щекой — и конь встал смирно, чтобы девочка могла спуститься на землю.

Ефим хотел было взять коня да пригрозил, что расскажет о баловстве Нади ее матери. Но девочка пообещала отдавать конюху свои карманные деньги, лишь бы помалкивал, и попросила разрешения отвести Алкида на место. Конюх погладил бороду: “Ну, извольте, коли вас он слушает лучше, чем меня”. Конь, ступая за девочкой, наклонял к ней голову и ласково трогал губами то прядь ее волос, то худенькое плечико.

Надя с детства была бесстрашна. Верила вздору о леших и мертвецах, разбойниках и русалках, но в глухую полночь могла одна пойти на кладбище, в лес, войти в пустой темный дом, в пещеру. Она просто жаждала опасностей. Может, и нашла бы приключений на свою голову, если бы не постоянный контроль со стороны матери. Та бдительно следила за каждым шагом непутевой дочки. Она заставляла девочку каждый день подолгу перебирать коклюшки, булавки, плести ненавистные полосы кружев...

Зато как только ночью дом затихал и в комнате матери гас свет, Надя через заднее крыльцо пробиралась в конюшню, выводила Алкида во двор и верхом выезжала через проулок к берегу Камы. Надеть на коня узду ей не удавалось, а без уздечки Алкид в крутую гору не шел. Приходилось спешиваться, тянуть его за недоуздок. На ровной вершине Старцовой горы Надя подводила коня к пеньку или бугорку и уж оттуда опять влезала ему на спину и пускалась вскачь.

Домой они возвращались до зари. Надя заводила лошадь на место, тихонечко пробиралась к себе и засыпала, не в силах раздеться. В таком виде ее не раз по утрам находила дворовая девка, приставленная служить барышне. Она, конечно, рассказала матери. Та решила проследить...

Увидев, что дочка в полночь ведет из конюшни страшного жеребца, мать пришла в ужас. Однако предположила, что девочка — лунатичка, и удержалась от крика, чтобы не напугать ее. Приказала дворецкому и конюху присмотреть, а сама пошла будить отца. Пока тот чухался, дворецкий вышел из засады и спросил Надю: “Куда вы, барышня?” Тем и кончилось: коня увели в конюшню, барышню в ее спальню.

Надя выросла и превратилась в высокую тонкую стройную девицу с ярким румянцем, блестящими глазами и черными бровями. Себе она, правда, не нравилась. Глядя в зеркало, находила черты своего лица неправильными, с неудовольствием рассматривала оспинки на щеках. Да и мать уверяла ее, что она-де нехороша собой.

Надя, между тем, выпросила у отца позволение ездить верхом. Более того, он приказал сшить дочке казачий чекмень и подарил ей Алкида. Сам стал учить Надю разным кавалерийским премудростям: красиво сидеть и цепко держаться в седле, решительно управлять лошадью. Он любовался прирожденной ловкостью и бесстрашием дочки-наездницы, сожалел, что родилась она не мальчиком, и видел в ней образы своей юности.

В день своих именин 23 именин (по тем временам она уже была зрелой барышней, бывшей замужем и родившей сына), 17 сентября, Надежда проснулась до зари и села возле окна дожидаться солнышка. Она видела перст судьбы в том, что именно в этот день уйдет из дома и станет жить, как мечтала с раннего детства. Восходящее солнце осветило висевшую на стене отцовскую саблю. Надя сняла ее, поцеловала, вложила обратно в ножны и поклялась носить саблю с честью. День показался бесконечным. Мать подарила ей золотую цепь, отец — триста рублей и гусарское седло, маленький брат — свои золотые часы. Им и в голову не приходило, что снаряжают они Надежду в опасный и дальний путь.

Сначало Н. Дурова вступила в казачий полк.
Как же звать молодца? “Александр Васильевич”, — представилась она. Офицеры залюбовались конем и ловким всадником с тонкой, как девичьей, талией. Полковник определил ему место в строю при первой сотне. Квартировать и обедать приказал при себе.

“Справа по три!” — раздалась команда, и полк пошел под любимую среди донских казаков строевую песню “Душа добрый конь”.

Поход длился более месяца. Надежда сама седлала коня, водила его на водопой. Несмотря на подзуживания офицеров, не соглашалась скакать с ними наперегонки. Понимая, что нет в полку лошади равной Алкиду, она жалела его и не хотела ни в чем выделяться.

Далее она перешла к уланам в конно-польский полк, который двигался в Пруссию. Назвавшись дворянским сыном Дуровым Александром Васильевичем, Надежда полной мерой хватила прелестей солдатской службы. Пришлось учиться воевать по-улански, вертя над головой тяжеленную пику, маршировать, прыгать на лошади через нешуточные препятствия, действовать саблей. Занятия продолжались полдня. После обеда Надежда при каждой возможности удалялась и часами ходила по лесу, лазала по горам, одним словом, радовалась свободе! Она привыкла к уланскому мундиру, сабле, пике, шерстяным эполетам, каске с султаном, белой перевязи с подсумком, набитым патронами. Не смогла привыкнуть лишь к сапогам, сделанным будто из железа, с огромными бренчащими шпорами. В таких не побегаешь.

Когда полк двинулся в Пруссию, Надежда приободрилась, но и опечалилась. Очень уж хлебнула она лиха. Если ее убьют, что будет с отцом? Она написал ему, умоляя о прощении. Письмо было залито слезами. Впервые в крупном сражении Дурова участвовала 22 мая 1807 года и сразу же отличилась, спася жизнь офицеру.

Офицер открыл глаза. Это был поручик Панин из Финляндского драгунского полка. Надежда спешилась, кое-как приподняла его, но на Алкида взгромоздить не смогла — не хватало сил. К счастью, рядом оказался однополчанин поручика. Этот солдат и взялся препроводить офицера к своим. Разумеется, на коне.

В полк Надежда побрела пешком. Ее мундир был перепачкан кровью спасенного офицера, ее сто раз могли убить или взять в плен. Потом она весь день искала Алкида. Но будто ангел-хранитель за ней присматривал — из этой и других переделок она выбиралась живая и невредимая, хотя всюду лезла на рожон. То в бою под брюхом Алкида взорвалась граната, конь скакнул так, будто в него вселился дьявол, и всадница чудом на нем усидела. То под обстрелом неприятеля уланы четыре часа стояли на одном месте; шел ливень, сапоги Надежды были полны ледяной водой, из них текли ручьи. То Надежда заблудилась на поле среди раздетых мародерами мертвецов; если бы не Алкид, она бы оттуда заехала к неприятелю. А то на марше не спала двое суток и не съела ни сухаря. Уланы спали в седлах, а у Надежды не получалось: валилась с коня. К тому ж никто не должен был узнать, что она женщина. В июне Надежда участвовала в кровопролитном сражении под Фридландом.

После заключения мира в Тильзите войско вернулось в Россию. Вольности надлежало оставить. Надежде теперь приходилось становиться во фрунт при виде каждого офицера. На часах она производила движение “на караул” саблею вперед. На перекличках следовало отзываться громко, отрывисто. Ночами выходила стеречь фураж, вместе с другими солдатами чистила заступом от грязи и травы небольшой плац перед гауптвахтой. Стояла на часах у порохового ящика и у церкви. Лошадей к водопою уланы водили утром и вечером. Иногда Надежде доставалось вести двух лошадей, сидя на третьей. Они не очень-то слушались. Скакали в лагерь карьером и будоражили остальных животных.

Случилась беда с Алкидом. В очередной раз по пути с водопоя Надежда повела его в поводу, и внезапно он вырвался. Лошади застоялись и нервничали, особенно они безумствовали тем утром. Но только Алкид понесся в сторону с молодыми лошадьми, прыгая через низкие изгороди и плетни. В одном плетне острые колья торчали выше на целый аршин, но он был уже стар, силы подвели старика. Заостренный кол пропорол Алкиду брюхо и обломился. С обломком в кишках конь прискакал в конюшню.

После этого он жил считанные минуты.

Нелепая, ужасная смерть Алкида совершенно придавила маленького улана. Боже мой, как кляла она себя, вспоминая, что отпустила любимого коня!

Уланы похоронили Алкида и насыпали на могиле курган. Весь эскадрон горевал. Ротмистр освободил улана Дурова на два дня от службы. Эти дни Надежда провела под ледяным мелким дождиком на могиле коня. Она считала себя виноватой: зачем не села верхом, а вела в поводу? Но лить слезы было некогда. Прибыл унтер-офицер с приказом препроводить улана Дурова к генералу Каховскому в штаб. Надежда сдала в эскадрон свою новую лошадь, седло, пику, саблю, пистолеты, простилась с могилой Алкида и покинула полк.

Все же в Штабе ей намекнули о том, что знают больше, чем она думает. И сказали, что по приказу отправляют ее к Государю в Петербург. Так Надежде пришлось продолжить свою службу.

В сражениях под Смоленском и Бородино, у Надежды были уже другие кони. Они часто менялись, но ни один, не смог заменить Алкида.

Штаб-ротмистр, Георгиевский кавалер Александров, он же Н. А. Дурова, вышел в отставку в 1816 году.

Около трех лет Надежда Андреевна жила в Петербурге в доме своего дяди. Недолго погостила она и у родственников в Малороссии. После вернулась в Сарапул, а в 1826 году поселилась у своего брата, назначенного в Елабугу городничим.

Военное прошлое не ожесточило ее. Дурова часто отбирала у местных мальчишек щенков и котят, которых они шли топить на речку. Несчастный слуга с трудом регулировал численность животных в доме Надежды.

Все эти годы она писала романы, повести, рассказы и мемуары.

Скончалась Н.А. Дурова на восемьдесят третьем году, и хоронили ее с воинскими почестями. На Троицком кладбище Елабуги памятник Дуровой установили в самом начале прошлого века, а в 1962 году мраморный бюст кавалерист-девицы появился и в городском парке.

 Интересные факты

Считается, что Надежда Дурова послужила прототипом Шурочки Азаровой — героини пьесы Александра Гладкова «Давным давно» и фильма Эльдара Рязанова «Гусарская баллада». Однако сам автор опровергает это.

Надежда Александровна Дурова была выдающейся писательницей. Ею восторгался Пушкин. Когда читаешь ее «Записки», посвященные боям, то невольно вспоминаются те страницы «Войны и мира», где Толстой рассказывает о ранении Николая Ростова. Как похоже! Как удалось ей описать сумятицу и неразбериху битвы, волнение и растерянность молодого бойца, первый раз идущего в бой. Это, может быть, первое реалистическое изображение войны в русской литературе.

Несмотря на шумный успех, «Записки» не принесли автору никаких средств. Дурова всю жизнь была бедна. Ее произведения вскоре были забыты… А вот редкостная любовь к животным воскресла в ее потомках — в знаменитой династии дрессировщиков Дуровых.

Наталья Дурова - дрессировщица.

В Елабуге находится музей — единственный в России музей-усадьба кавалерист-девицы Надежды Дуровой.

В 2012 году Центральным банком Российской Федерации была выпущена монета (2 рубля, сталь с никелевым гальваническим покрытием) из серии «Полководцы и герои Отечественной войны 1812 года» с изображением на реверсе портрета штабс-ротмистра Н. А. Дуровой.

Фильм "Гусарская баллада"